Персональная страница публициста Олега Кипкало. Этюды. Часть 2. Рабочие руки.



Олег Кипкало.



Рабочие руки.

Его руки были в мозолях и в мускулах, они были крепки и здоровы, ими он добывал свой хлеб. Он не стремился ни к власти, ни к богатству, в отличие от тех, кто был растоптан в детстве, обречен непрерывно спасаться от разлагающего разум, душу и волю осознания своей беспомощности. Его детство было счастливым, оно наделило его знанием, силой и свободой.

Порабощенная самоунижением и самообманом действительность протекала мимо него, пытаясь захватить его своим потоком. Рабочие руки привычно разламывали хлеб, посыпали ломоть солью, отдавая дань природе, полагающей, что он - ее часть и всецело принадлежит ей. Он был вне убогой природы и вне мнимой действительности, он был свободен, его разум, душа и воля принадлежали только ему.

И незыблемое, и преходящее нехотя мирились с его свободой, но оставляли ему его руки и кусок хлеба, будучи уверенными в недолговечности познавшего и вкусившего, к своему несчастью, порок свободы. Мир, как брошенная кем-то кость, раболепно обсасываемая отказавшимися от свободы творить, пребывал в своей первобытной дремучести, ничего иного для себя не желая, ненавидя, проклиная и подавляя презренную свободу.

Нет ничего слаже рабской покорности, и даже бунт несет в себе предвкушение удовольствия от грядущего раскаяния и уничижения, нет ничего спокойнее, правильнее и нормальнее почтительного следования закону, установленному хозяином, нет ничего выгоднее и приятнее смиренной растоптанности. Закостенелость царила, рабочие руки были в мозолях и в мускулах, они были готовы ломать скалы.

Апелляция к хозяину бессмысленна, он закончен в своем развитии, саморастоптан, природа и действительность - отражение его ограниченности, у родившегося есть лишь два пути - смирения или отрицания. Космическая враждебность к крохотному существу, посмевшему не согласиться со своей рабской судьбой, посягнувшему на верховный закон, была столь же беспомощной и ничтожной, как и само мироздание.

Вечное не понимало, что перестало быть вечным, оно тоже не соглашалось. Трагическое поглощение всех минут, а за ними - и всех душ, продолжалось, механизм работал безупречно, нерушимо стояли скалы. Порок свободы полыхал огнем бреда и безумия, рабочие руки были в мозолях и в мускулах, они были готовы ложить камни, ни минуты, ни души нельзя было ни забыть, ни оставить.

Олег Кипкало.

17.07.09.





На главную.